Никогда не следует ни напиваться, ни заниматься любовью «с горя», потому что и в том, и в другом случае вам обеспечены последующая депрессия, дискомфорт и разочарование. Нежелательные последствия не заставят себя долго ждать: устоявшийся условный рефлекс, проявляющийся в неприятии не только тягот жизни, но и сексуальных контактов, успешно «вымывает» из интимной жизни супругов чувство полного эмоционального и физического удовлетворения. В подобной ситуации нередко появляется желание снять нервное напряжение, возникающее у семейного очага, не в опостылевшей супружеской постели, а где-то «на стороне» — в объятиях любовницы или любовника.
Но перед нами, оказывается, встаёт ещё одна проблема. Мы уже знаем, о чём нельзя беседовать в постели, но находимся в неведении, о чём можно и нужно говорить в такие минуты с партнёром. Конечно же, об упоительной страсти и любовном томлении, догадается читатель. Мне абсолютно нечего добавить к этой правильной мысли, но попробуйте заглянуть на страницы различных книг, чтобы отыскать нужные вам слова и выражения, сочно, многокрасочно и ярко отражающие всю глубину и богатство переполняющих вас чувств. Это крайне трудное занятие, потому что мы умудрились бездумно растранжирить, потерять и даже окончательно позабыть многие слова-жемчужины из «любовных» запасников родного языка. Недаром в предвоенном стихотворении «Песнь о польской речи» поэт Бой-Желеньский с грустью констатировал:
Со времени появления этих строк минуло почти пятьдесят лет, а мы по-прежнему пользуемся для выражения наиболее деликатных и интимных переживаний научной терминологией или так называемым «литературным сленгом». Последний больше распространён и проявляет удивительную жизнестойкость. Однажды я ехала в вагоне электрички рядом с группой молодых парней, которые оживлённо разговаривали, используя словарный запас из четырех-пяти слов. Самое удивительное в том, что этого количества слов им было вполне достаточно, чтобы затрагивать различные темы и прекрасно понимать друг друга. Беседа длилась несколько часов, я в конце концов не выдержала и спросила, не знают ли они, чем отличается человек от обезьяны? Между прочим, заметила я, человек умеет говорить, а вам, молодые люди, известно всего лишь пять слов. Я сознавала, что рискую и что в лучшем случае они употребят все эти слова, чтобы послать меня куда-нибудь в другое место, но ошиблась. Ребята смутились, и на этом наше милое общение закончилось.
После глубоких размышлений я пришла к выводу, что и наш словарный запас, касающийся секса, ненамного отличается от обезьяньего (при всём желании больше десятка слов мы не наберём). Заинтересовавшись этой проблемой, я стала внимательно изучать словари и художественную литературу, но результаты оказались весьма скромными — лишь в старопольских текстах Миколая Рейя, Яна Кохановского и Анджея Морштына удалось отыскать несколько очень удачных выражений. Кроме того, в шутливой поэме Александра Фредры о королеве Пичомире читатель найдёт много остроумных авторских находок, использованных при описании разнообразных мужских достоинств. Мои сведения в области языкознания ограничены, но я всё-таки поняла, просматривая старопольские литературные тексты, до какой степени мы отстали от наших предков, умевших находить в родном языке слова для обозначения самых потаённых любовных страстей и переживаний. Не случайно Бой-Желеньский, известный знаток и «гурман» польской речи, предупреждал: «Если в языке нет слов для таинства любви, от супруга, женщина, ты многого не жди»…
Вот почему я призываю, пока ещё не поздно, бережно относиться к нашему «любовному» словарному запасу. Давайте наберёмся храбрости и выбросим на мусорную свалку нелепейшую в своём ханжестве маску «стыдливого умолчания», личину псевдоцеломудрия, которую мы носим, руководствуясь якобы высокоморальными интересами общества! Будем, наконец, живыми людьми!
Заполняя языковой вакуум, любовники, хоть чуточку обладающие воображением, создают свой собственный — нередко не лишённый литературного изящества — словарный запас, который используется ими «сугубо конфиденциально». К сожалению, не все из нас обладают достаточно развитым воображением, и нередко возникает вопрос: где же всё-таки можно разыскать необходимые «любовные» слова и выражения? Ищите их, читатель, в книгах, в литературных произведениях! Если вам не повезёт г- современными авторами, обратитесь к нашему богатому литературному наследию. Существуют, как я уже говорила, великолепные старопольские «эротики» — тексты, наполненные пылкими, темпераментными, источающими жар страстей словесными вензелями и кружевами. Вытащите эти книги из укрытых за семью замками шкафов и книжных хранилищ, смахните с них многолетнюю библиотечную пыль и откройте для себя волшебный и упоительный мир любви.
В интимных отношениях бывают мгновения, когда слова теряют силу и на смену им приходят вздохи, нечленораздельные — идущие из глубины веков нашего первобытного естества — вскрики, визги и стоны удовлетворённой плоти. Не надо стыдиться и этой формы любовного «разговора» партнёров. Но вот минуты сладострастия истекают, и снова речь вступает в свои права.
Многовековая культура Индии придаёт огромное значение поведению любовников после удовлетворения желания, когда их речь превращается в инструмент взаимного сближения и укрепления интимной близости. В «Кама-сутре», например, есть следующий фрагмент: «Умиротворённая страсть отдыхает, утолив любовную жажду… Но и теперь, обессилевшая от чувственного наслаждения, она продолжает созидать храм любви, используя испытанный строительный материал — нежные, проникающие в душу, сладостные речи… Если серебристый свет луны настиг любовников на верхней террасе дома в момент, когда её голова покоится на его груди, а глаза задумчиво устремлены в звёздное небо, то нет, пожалуй, интереснее темы, чем секреты и загадки расположения небесных светил. Пусть он покажет их поочерёдно: Полярную звезду, „арундхати“, венец из семи звёзд Большой Медведицы… Уместен здесь и танец „галлис“, и игры вперемежку с пением призывным. Приятен будет также ей шутливый обычай страны вечного лета найти на земле все то, что сумеешь разглядеть на диске луны напряжёнными и влажными — от бурлящей в сердце страсти — очами. Что может больше взволновать женскую душу, чем рассказ о мгновенно вспыхнувшей любви, едва лишь он её увидел, и о безграничном чувстве печали, не покидавшем его, когда им приходилось находиться в разлуке. Беседы эти — чудесный заключительный аккорд любовного свидания».